Обычно архитектор специализируется на проектировании
После учебы вы работали в государственной проектной организации, но затем создали собственное архитектурное бюро. Почему вы выбрали этот вид деятельности?
Тимур Башкаев: — В основном ради возможности реализовать идеи в проектах различного масштаба и сложности. Для меня самостоятельность в творчестве является ценностью, превышающей престижность выполнения государственных заказов. Позднее проявился еще один плюс самостоятельной работы — знакомство и общение с интересными людьми из разных слоев общества, многого добившимися в жизни. К каждому у нас личностный, а не технологический подход. С одними заказчиками складываются дружеские отношения, с другими — только профессиональные.
Вы выполняете любое желание Заказчика или существуют области, куда вы его просто не пускаете?
Т.Б.: — Есть заказчик корпоративный и частный. Мы придерживаемся довольно жесткой позиции при работе с корпоративным клиентом, который строит в городе и для города, потому что градостроительный уровень — это наша компетенция, и я уверен, что в данной области мы понимаем больше, чем он. Но в любом случае мотивируем все свои решения, поэтому вести речь о запретных зонах — это неуважение к заказчику. Если же человек строит для себя, скажем, загородный коттедж или оформляет интерьер, то отношение меняется. Мы понимаем, что ему должно быть комфортно в такой среде. Думаю, наше бюро пока не достигло уровня, когда проектируют не для заказчика, а для последующих поколений.
В 2000 году вы создали концепцию жилого комплекса «Ландшафт» и разработали типологию коттеджной застройки. Почему ваше бюро задумалось над такой, казалось бы, скучной темой, как типология жилья?
Т.Б.: — Мы участвовали в тендере на планировку поселка на большом участке леса бывшего заповедника. Согласно условиям конкурса, допускалась лишь минимальная вырубка лесного массива, также требовалось разработать разные категории домов. Мы решили не представлять
По какому признаку вы делите дома на типы?
Т.Б.: — прежде всего, по размерам общей площади,
Дома второго типа решены в современном стиле. Их площадь приблизительно равна 400 кв.м. чтобы сохранить как можно больше деревьев, располагая на участке здание такого объема, мы увеличиваем площадь второго этажа и выносим его на консолях. Таким образом, вырубаются только деревья, непосредственно попадающие под фундамент, а стоящие рядом сохраняются. Для зданий такого типа применяются металл, камень, грубый крашеный бетон.
Дома третьего типа — самые большие по площади (600−700 кв. м).
На основе типового дома может быть создан индивидуальный?
Т.Б.: — Сначала заказчик выбирает тип дома, больше всего подходящий ему по стилю, размерам и цене, а потом материал. На этой основе и создается отдельный проект. Наши типы домов — своеобразный тест, который мы предлагаем заказчику. Объекты не являются завершенными, они лишь фиксируют некоторые критерии выбора.
Многие ваши дома конструктивно сложны. Как это отражается на цене проекта?
Т.Б.: — Как всегда, приводит к удорожанию, что плохо. Иногда выручает то, что будущий подрядчик редко оценивает конкретный рабочий проект (иногда его еще просто нет). Заказчику обещают построить определенное количество квадратных метров за оговоренную сумму. Поэтому клиент просто не почувствует, если проект станет чуть сложнее или чуть проще, его цена не изменится. В последнее время заказчики более внимательно относятся к смете, и тогда приходится обсуждать каждое решение, которое может повлиять на стоимость проекта, и либо отстаивать, либо отказываться от него.
Если клиент становится соразработчиком проекта и понимает, что предложенные элементы здания — не каприз, а необходимая часть образа, он соглашается с предложенным. Хотя, конечно, я понимаю, что высшее мастерство архитектора — добиться максимального эффекта минимальными средствами. К этому и стремимся.
Но ведь и стоимость эксплуатации сложных объектов должна быть высокой?
Т.Б.: — Вы совершенно правы. Сегодня заказчики все чаще задумываются об эксплуатационных затратах. Наверняка скоро будет наблюдаться тенденция к упрощению объектов. То время, когда заказчик принимал любой вариант решения, не считаясь с эксплутационными расходами, прошло. Не случайно на Западе так много рациональной архитектуры.
Вы экспериментируете с формой крыши. Чем объяснить тот факт, что раньше в нашей строительной практике применялись лишь скатная и плоская кровли?
Т.Б.: — В советское время превалировал критерий экономичности. Как только заказчики стали больше уделять внимания яркости образа здания, а не его экономичности, у архитекторов появилась возможность экспериментировать как с формой кровель, со скатами и скосами, так и с другими элементами дома.
Многие ваши дома в плане состоят из сочетания различных геометрических элементов (круга, квадрата, эллипса). Можно ли создать интересный с архитектурной точки зрения дом только на основе, например, квадрата или прямоугольника?
Т.Б.: — Конечно, это возможно. Есть масса образцов гениальной архитектуры на основе ортогонального плана. Просто в отечественном строительстве был переизбыток прямоугольной архитектуры. Я не говорю, что она плоха, просто ее было много. На волне поисков нового языка появилось много экспериментов с криволинейными, эллиптическими, скошенными объемами. Сложный план — это инструмент, не являющийся ни залогом успеха, ни залогом провала. Все зависит от архитектора, а также от композиции, пространства. Просто сейчас используется больше сложных форм, потому что этого не делали лет 40. Вероятно, скоро снова вернутся к простым формам. Такая цикличность во многом зависит и от общественных процессов. Не думаю, что сложные элементы — фирменный знак нашего бюро.
Просматриваете ли вы в процессе проектирования коттеджа решение внутреннего пространства и территории вокруг здания?
Т.Б.: — Во многом это зависит от заказчика — от его отношения к своему дому, участку. Приятно, когда есть возможность разработать дом до мельчайших деталей интерьера, спроектировать во дворе малые архитектурные формы. К счастью, в нашей практике есть такие примеры.
Среди ваших проектов
Т.Б.: — Мне нравится, когда дом отражает сегодняшнее время, ведь о прошлом уже сказано. Были гениальные мастера, отразившие свое время соответствовавшими ему средствами. У некоторых великолепно получается старыми приемами отражать сегодняшние тенденции, но мне ближе всего современное направление.
Очень долго я старался избегать стилизации. У меня никогда не возникало подобной внутренней потребности, но в последнее время появилось несколько заказчиков, желающих построить именно такие дома. Речь идет о моих старых друзьях, которым я не мог отказать. Впоследствии и мне стало интересно.
Например, заказчики
Каким вы представляете свой собственный дом?
Т.Б.: — Я четко вижу, как меняюсь. И идеал дома меняется вместе со мной. Сейчас бы мой дом строился
Много откликов получил спроектированный вами индивидуальный жилой дом в Переделкино. Расскажите о его архитектурных особенностях.
Т.Б.: — Этот дом мне очень дорог. Заказчику — хорошо образованному молодому человеку — не нравились ни современный
Вы делали проекты для Сыктывкара и Казахстана. Как московский архитектор может получить подобные заказы?
Т.Б.: — Заказ на проект жилого комплекса в Сыктывкаре мы получили, когда только начинали самостоятельную деятельность, а поселок в Казахстане — одна из последних работ. Для выполнения этого проекта наше бюро рекомендовали менеджеры. Такие рекомендации как раз и являются проверкой качества работы.
Жилой дом в казахстанском поселке решен в виде полусферы. Вы ориентировались на форму традиционного жилья казахов?
Т. Б.: — Подобная форма не имеет никакого отношения к реальной казахской культуре. Это культура кочевников, поэтому у них не сложилось своих архетипов. Строящийся по нашему проекту поселок отражает европейское ощущение казахской культуры. Хотя многие говорят, что я создал юрту XX века.
Как же
Т.Б.: — Рождение образа — процесс мистический. Мне нравится понятие «черного ящика» из кибернетики. «Черный ящик» — непознаваемый объект, на входе в который — заданная информация, внутри происходят непознаваемые процессы (творчество), а на выходе — некое решение (образ). Сознание архитектора — своего рода «черный ящик». Архитектор воспринимает пожелания заказчика, его финансовые возможности, конструктивные требования, собственные знания, идеалы, окружающую среду, освещение
Ваш проект реконструкции московского планетария получил первую премию на фестивале «Зодчество» в 1998 году. Продолжаете ли вы работать над ним?
Т.Б.: — Действительно, наш вариант реконструкции, сделанный под руководством Александра Асадова, получил первую премию. В его основе лежала идея академика архитектуры Александра Анисимова о подъеме планетария на шесть метров. Все
Какие объекты интереснее всего проектировать?
Т.Б.: — Те, в которых удается разработать и реализовать образ, возникший в начале проектирования. Это может быть комплекс зданий либо всего лишь ограждение. Важно, чтобы идея была воплощена с минимальными потерями и максимально качественно.
Существует ли для вас образ идеальной архитектуры?
Т.Б.: — Существует. Но не абстрактной, а идеальной именно для данного места, для конкретного заказчика, для этого архитектора. Именно такую идеальную архитектуру мы и стараемся создавать. Другое дело, что некоторые объекты через несколько лет уже не кажутся идеальными.
ТЕКСТ Екатерина Кораблева